Азербайджан, подобно сбрасывающей кожу змее, скидывает с себя псевдошиитский покров

В контексте нагнетаемой конфронтации с Ираном в Азербайджане начинается самая настоящая травля некоторых шиитских религиозных общин и их лидеров, обвиняемых властями в связях с иранским теократическим режимом и спецслужбами. Давление по отношению к убежденным адептам этого религиозного течения в Азербайджане началось еще с конца девяностых, однако сейчас оно приобретает наиболее выраженный репрессивный характер. Свидетельством тому - нашумевшая «Нардаранская бойня», спровоцированная самими властями и использованная ими же для подавления нарастающего недовольства шиитской уммы внутренней и внешней политикой алиевского клана.

Дело в том, что позиционирующий себя светской страной с умеренным религиозным традиционализмом Азербайджан, на самом деле, все же ведет активную политику по стержневому включению исламского фактора в повестку своего геостратегического будущего.

Формально, Азербайджан, в плане религиозной составляющей, принято считать шиитской страной, поскольку подавляющее большинство народонаселения (около 80%) еще со времен правления Сефевидских шахов Ирана традиционно исповедует именно это направление ислама. Сунниты же в Азербайджане, в основном, обитают в северных районах страны и по национальности принадлежат к кавказской группе народов (лезгины, аварцы, будухи, крызы и т.д.). По логике, в силу конфессионального расклада и сложившихся культурно-религиозных традиций, Азербайджан должен был более тяготеть к Ирану - локомотиву шиитского мира. Однако, в результате советской атеистической доктрины азербайджанское народонаселение во многом утратило свою исламскую идентичность в добавок к полной нейтрализации политико-культурных связей с Ираном.

В годы становления новой независимой Азербайджанской Республики в качестве консолидации общества элитой была выбрана не религиозная, а националистическая идеологическая платформа, с вытекающим отсюда поиском тюркской идентичности, что неизбежно вело к сближению с суннитской Турцией. С приходом к власти в Турции исламской партии «Справедливость и развитие» во главе с Эрдоганом, помимо взаимного притяжения обществ Турции и Азербайджана на национально-языковой основе, начали усиленно зондироваться и возможности культурно-религиозного сращивания народов двух стран. Кстати, отчасти тому и служили внедренные в Азербайджане структуры и религиозные школы проповедника Фетхуллаха Гюлена, с которым на начальной стадии у Эрдогана был скреплен обоюдный союз.

Культурно – религиозная экспансия Турции в отношении Азербайджана продолжается и по сей день, разве что без гюленовского движения. Выражается она в более рьяном преследовании алиевской кликой шиитских активных элементов в стране, в противоречие тем фактам, что вовсе не шииты, а именно суннитские общины Азербайджана являются основными поставщиками носителей радикального исламизма, из года в год пополняющих ряды террористических ИГИЛ, Ан-Нусры, Талибана и других международных исламских террористических организаций. Традиционно, более умеренных толерантных шиитов в Азербайджане клеймят обвинениями в экстремизме, судят, гноят в тюрьмах, тогда как суннитские радикальные течения в вполне комфортных условиях плодят своих азербайджанских адептов как в инкубаторе.

Тем самым, складывается парадоксальная ситуация, когда страна, в основе своей являющаяся носительницей определенного культурно-религиозного кода, выворачивается как змея, дабы скинуть старую кожу со старым окрасом. И дело тут совсем не в борьбе за светскость, как это пытаются преподнести азербайджанские власти, и не в попытке банального уравновешивания баланса между шиитской и суннитской общинами. Дело, на наш взгляд, в попытке кардинального переформатирования сложившегося столетиями на территории современного Азербайджана конфессионального расклада.

Нынешняя азербайджанская элита стремится вообще выбить шиизм с пьедестала довлеющего религиозного фактора в обществе, с перспективной экспансии суннитского течения по всей стране. По сути, это путь к обоюдной идентификации себя как полноценной части суннитского тюркского мира. Это дорога к окончательному выходу из иранской цивилизационной орбиты и полнейший возврат в сферу притягательности историко-генетических истоков. Выявлению этой тенденции способствует ознакомление с национально-конфессиональной демографией Азербайджана и рядом фактов политики бакинских властей по отношению к национальным меньшинствам.

Начнем с того, что сами азербайджанские тюрки, являющиеся большинством населения страны, в отличии от нацменьшинств довольно далеки от религиозной жизни. К проповедуемым шиизмом жизненным и духовным канонам ислама закавказские тюрки относятся в большинстве своем прохладно и довольствуются в лучшем случае формальным исполнением некоторых обрядов и предписаний. В отличие от них, населяющие весь юго-восток Азербайджана талыши более крепки в религии. Шиизм в этих областях исповедовался испокон веков и своими корнями крепко был связан с религиозными очагами средневекового Атрпатакана. Именно из среды талышей выходило много известных богословов и муджтахидов. Однако принято считать, что наиболее набожной частью азербайджанского народонаселения считаются «апшеронские шииты», в большинстве своем являющиеся представителями ираноязычной народности таты (парси).

Поселок Нардаран, с которым связано громкое дело «шиитских экстремистов», как и другие поселки в пригородах Баку, населены именно татами. И, кстати, именно жители этих поселков заслужили славу самых непокорных властям социальных элементов. Апшеронские таты много раз выступали с массовыми акциями протеста против властей, устраивали социальные бунты, бойкотировали выборы. Власть же, вплоть до последних нескольких лет, старалась максимально воздерживаться от жестких мер по отношению к религиозным татам. Однако все изменилось после ужесточения отношений с Ираном и активизации исламского правительства Эрдогана на азербайджанском внутриполитическом поле. Нардаран и смежные населенные пункты были провозглашены очагом исламского экстремизма и в отношении татов начались репрессии и гонения. При этом, национальная принадлежность гонимых обстоятельно умалчивается, хотя она по-видимому играет определенную роль. Религиозные таты связывали свои протесты исключительно с плачевной социальной ситуацией и требовали больше прав для водворения религиозных канонов в повседневную жизнь (ношение хиджаба и др.), критиковали власти за повальную коррупцию и разнузданное перенимание западных ценностей, но никогда не призывали к расшатыванию устоев государства. Но между тем именно это обвинение вменяется им, а также тайное сотрудничество со спецслужбами Ирана. Фактов сотрудничества никаких, однако апшеронских татов практически полностью изолировали от внешнего мира и контролируют все действия пока оставшихся на свободе их некоторых лидеров.

Сильнейшее давление в плане религиозных ограничений испытывают на себе и талышские шиитские общины, также помимо национальной дискриминации подвергающиеся гонениям на религиозной почве.

Активная приверженность шиизму в Талышстане мягко говоря не приветствуется. Собрания верующих в мечетях жестко регламентируются, массовые праздничные обряды иногда пресекаются на корню, а проповеди в частных помещениях и вовсе считаются экстремистской деятельностью, за что заводятся уголовные дела.

Так случайно ли, что активной частью шиитской уммы Азербайджана являются не тюрки по национальности, а прежде всего ираноязычные народности – талыши и таты? И почему их так рьяно дискриминируют? За национальную принадлежность? Или за религиозную активность? Может и за то, и за другое вместе?

На этом фоне возникает другой весьма логичный вопрос. Почему не предпринимаются властями похожие карательные действия по отношению к экстремистскому суннитскому подполью Сумгаита? Всем в Азербайджане известно, что этот третий по величине город Азербайджана, уже почти полностью слившийся с Баку, является настоящим рассадником терроризма. Именно здесь находится главный оплот ваххабизма в Азербайджане и отсюда осуществляется вербовка новобранцев, которых пачками отправляют через Турцию в Ирак, Сирию и Афганистан. А потом пачками, накатанных и испытанных боевым опытом, принимают обратно и «консервируют» для будущих важных дел в самом Азербайджане.

По сути, в Сумгаите суннитские экстремисты действуют не в подполье, а на виду, поскольку об этом не раз писала азербайджанская пресса. Однако со стороны официального Баку – практически ноль реакции. На самом деле, охота на террористов суннитского окраса в Азербайджане ведется весьма вяло и «поштучно». В основном она проводится в северных районах с нетюркским населением, некоторая часть которого лелеет мечту об отколе от Азербайджана. Именно идеологию откола пытаются пресечь бакинские власти, ведя борьбу с «Лесными братьями» в лезгино-аварских районах, однако преподносят свои карательные операции в качестве борьбы с международным исламским терроризмом. Супротив того по республике сотнями свободно разгуливают суннизированные тюрки-азербайджанцы, успевшие славно поучаствовать в ирако-сирийском джихаде. В конторах МВД и СГБ их, якобы, не замечают. К чему бы это? 

И таких вопросов масса. Почему в Азербайджане повсеместно по заказу властей рушат шиитские мечети? Почему шиитам препятствуют массово собираться и исправлять намаз на праздники? Почему шиитским проповедникам, не имеющим лицензию на проповедь от карманной организации ДУМК во главе с карманным же шейх-уль-исламом, светит тюремный срок, а между тем гюленовской суннитской секте были открыты все властные двери Азербайджана, пока Эрдоган не отверг его дружбу? И почему уже третье десятилетие в Баку, в черте самых респектабельных районов, в самых помпезных офисах базируются десятки фондов, учрежденных суннитскими организациями ваххабистского и такфиритского толка, и напрямую финансирующих мировой терроризм, начиная с времен басаевщины и кончая сирийским адом? Или Азербайджанскому СГБ не известны адреса этих офисов? И, наконец, самый главный вопрос, отчасти являющийся и ответом на природу азербайджанского конфессионального парадокса. Почему в ситуации полного раскола исламского мира на два смертельно враждующих лагеря – суннитов и шиитов, «шиитский Азербайджан» не оказался на стороне последнего, не оказался даже посередке (в качестве мирящего субъекта), а быстро и аккуратно втиснулся в ряд меж Турцией, Саудитами, Эмиратами, Катаром и Пакистаном? А ведь в исламском мире политика не отделима от религии. Не значит ли это, что Азербайджан, подобно упомянутой змее, скидывает с себя псевдошиитский покров?

Ведь, действительно, закавказские тюрки, несмотря на столетиями осуществляемую культурно-цивилизационную экспансию Ирана, так и остались аномалией на теле шиитского мира. Шиизм, как духовность, как философия мирного сосуществования с народами, как доктрина справедливой реализации Богом наследованной власти, не смог впитаться в тюркскую кровь. Там уже плотно засела наиболее близкая сущности тюрка суннитская доктрина, позволяющая вольно трактовать предписания Корана, оправдывая тем самым агрессивность, вражду, нетерпение, ненависть не к своим.

Так почему бы формально не обратить и без того слабого в вере тюрка к его истинным истокам? И почему бы не задавить ради этого стойких в религии своих предков татов с талышами?

По-видимому, в Баку на сей счет решение принято.