Новоявленный азербайджанский Авраам затмил библейского патриарха. В Азербайджане детей готовы приносить в жертву у ног президента

Когда башкан партии Народного фронта целостности Азербайджана депутат Гудрат Гасангулиев предложил в Милли меджлисе разработать закон о наказании за подхалимаж, у коллег, народных избранников от беспокойства зачесались филейные части.

Наиболее активные из них принялись полемизировать с фронтистом-целостником, кто ласково врaзумляя, а кто чертыхаясь. Однако суть всех воззваний к Гасангулиеву в подтекстах сводилась к единому аргументу: «учитывая никчемность нашей работы и, вообще, всего нашего блошиного существования, одному только подхалимажу обязаны мы своим нынешним статусом и положением… подхалимаж – хлеб наш и залог неприкосновенности наворованных благ».

Однако при всей искренности (за что невозможно не уважать миллимеджлисовских избранников), наставляя на путь истинный своего коллегу, они все же умолчали о самом главном: о назревшей необходимости принять закон, диаметрально противоположный гасангулиевской инициативе. А именно: о введении понятия «угодничество» в категорию качеств, необходимых человеку для пребывания на госдолжности, и о не утрате оного качества даже по оставлении должности. Правда, для принятия подобного законопроекта время еще не созрело, но, как говориться, «окно Овертона» уже открыто: проблема лизоблюдничества в Азербайджане широко обсуждается, так же как вопрос о сексуальных меньшинствах. И в том, и в другом случае может быть применима единая формула: то, с чем невозможно бороться, надобно просто узаконить. Да и, собственно, зачем бороться, если сам усатый «цезарь» не прочь купаться в слюнявой лести своих форменных патрициев с плебейским наполнением. Если для госчиновников подхалимство это – хлеб, то для Алиева оно – первейший источник подпитки тщеславия и мнимой крутизны, усердно культивируемой в сером веществе гардашевских черепных коробок.

Шутки шутками, а ведь подхалимаж действительно дорос в Азербайджане до маразматических масштабов, вступив в игривый контраст с усердно лоббируемым имиджем прогрессивно-либерально-толерантно-мультикультурально-демократического и еще какого-то там государства.  И, оказывается, подданным лизать туфли лидеру такой райской страны не только не предосудительно, но и предписано этическими нормами и, вдобавок, закреплено наказом самого президента.

Несколько месяцев назад Алиев лишил некоего Махмуда Гулиева должности главы ИО Джебраильского района. На вопрос журналистов о причинах своего увольнения упомянутый Гулиев, широко улыбаясь, ответил следующее: «Я полностью согласен с решением главы государства… Президент оказал мне доверие, назначил на должность. Я проработал 16 лет и благодарен ему. Теперь президент уволил меня из-за недостатков в моей работе. Это очень правильное решение, я и сам хотел уволиться». То есть, получается, что Гулиев из-за недостатков собственной работы решил наказать себя и уволиться, да президент оказался проворнее в отслежке недочетов и опередил Гулиева с решением? Прямо идиллия какая-то в работе госорганов Азербайджана, честное слово…

На прощание же Гулиев решил как можно объемнее лизнуть президентские подошвы, дабы (чем черт не шутит) в будущем удостоиться иной должности, а на худой конец, хотя бы не потерять наворованного за 16 лет, а еще не лишиться самых сокровенных  «подробностей» своей грузной туши. Ведь на следующий вопрос журналистов о планах на будущее, шестидесятитрехлетний женатый Гулиев с ухмылкой ответил: «Женюсь». Журналисты недоумевали по поводу такого несуразного ответа, тогда как Гулиев, вероятно, тем самым выразил радость за оставленные президентом ему в наличии пикантные органы, без коих удваивать количество жен не предоставляется возможным. Спрашивается, чем не повод для подхалимажа?

Или другой сходный случай. Дней десять тому назад Ильхам Алиев «в порыве благородного гнева» подписал указ об устранении от занимаемой должности главу Ясамальского района Баку Ибрагима Мехтиева. В указе в вину Мехтиеву ставился самовольный снос мечети Гаджи Джавад, то есть той самой мечети, которая подлежала сносу, согласно новому плану Баку, утвержденному, собственно, самим Аливеым на пару с бессменным гауляйтером столицы Гаджибалой Абуталыбовым. Само собой разумеется, что бедолаге Мехтиеву под страхом смерти было наказано не выражать негодование, типа, «помилуйте, Ваше Величество, Вы же сами приказали снести мечеть…». И потому, во избежение всяких опасностей и, так сказать, ради прикрытия тылов, Мехтиев не нашел ничего лучше, как в полный рост распластаться перед сиятельнейшим патроном. «Про меня распространили неверную информацию. Но глава государства правильно сделал, что освободил меня от должности. Спасибо ему за это». То есть, Мехтиев не скупится на «спасибочки» Алиеву за наговор, за несправедливый нагоняй, за плевок в псово-верноподданическую душу. Может, Мехтиеву и унизительно как человеку, однако, как азербайджанскому чинуше ему так надежнее. Возможно, что в доказательство искренности своих откровений, он сразу же по освобождении хлебного кабинета прямиком направился на Шехидляр Хиябани, с цветочками в зубах на четвереньках дополз до памятника общенациональному божеству, страстно чмокал пьедестал, бил по нему головой и без устали причитал свои «спасибочки». Хоть мы об этом точно и не знаем, но подобная картина целиком и полностью в духе неписанного регламента азербайджанского чиновничьего подхалимажа.

Но самый яркий урок угодничества преподал своим коллегам по несчастью отстраненный от службы бравый генерал Новрузали Оруджев, до свалившейся на его голову беды занимавший «скромную» должность заместителя начальника Госслужбы по мобилизации и призыву граждан на военную службу. Виною генеральского несчастья стало его собственное любимое чадо. Мчащееся по городу на бешенных скоростях за рулем дорогущего автомобиля чадо, как-то, услышав упрек автобусного водилы, пустилось вдогонку за обидчиком, преследовало его аж восемь остановок, в конце концов нагнало где-то и в бешенстве избило бедолагу на глазах у перепуганных пассажиров автобуса. Как не пытался папаша замять историю, она все-таки была предана огласке. А в добавок еще и всплыл наружу прошлый инцидент, когда то же самое чадо насмерть сбило пешехода, пустилось наутек с места преступления, но было выявлено, задержано и судимо на четыре года, а затем досрочно освобождено из тюрьмы при помощи связей и манатов папаши.

Так вот, скандал настолько взбудоражил простой бакинский люд, что озадаченному президенту пришлось дать пинка своему выкормышу-генералу, дабы из щекотливой  ситуации выудить для себя максимум пользы. Дескать, такой справедливый-пресправедливый Алиев, что не намерен терпеть беспредела своих назначенцев. 

Президентским указом Оруджев был отстранен от должности. Как и ожидалось, журналисты скопом побежали к Оруджеву за разъяснениями.Последний же не растерялся и, прикинувшись овечкой, пустил в ход весь наработанный за годы службы богатый лизоблюднический опыт. Первым делом Оруджев поплакался о своем трудном детстве и отдельно всхлипнул в память о своем герое-отце, «участнике второй Великой Отечественной войны» (!) (то ли в азербайджанских учебниках есть такая война, то ли генерал Оруджев в бытность свою курсантом военной академии на уроке истории мечтательно ковырял в носу, строя планы на генеральское будущее…). Не суть важно.

Дальше, после плаксивого вступления в упомянутом интервью Оруджев решил внезапным блицкригом, которому учат в Азербайджане всех генералов, завладеть алиевским сердцем.

«Что касается моего увольнения, то мне нечего сказать президенту. Он назначает, он же освобождает от занимаемой должности. Пусть Аллах хранит господина президента… Пусть это будет уроком для всех высокопоставленных чиновников».

Классический стиль данных высказываний уже знаком читателю, а вот то, что последовало далее, смело можно назвать новаторством и вехой в области национального азербайджанского раболепия. «У меня трое детей, и каждого я готов принести в жертву у ног президента, потому что глава государства дал мне высокое звания и назначил на должность».

Комментировать сие откровение излишне, тем паче, что высказало его ничтожество в погонах не единожды, так сказать под воздействием аффекта, а по нескольку раз, с особым пиететом и находясь в трезвом уме и здравии.

Заметим лишь, что заслуживает возмущение не столько сам факт утраты Оруджевым достоинства офицера, мужчины, отца (если, конечно, оное у него было), а то, что никто из чиновников, депутатов, оппозиционеров и журналистов, одним словом всех тех, кто имеет возможность голосить на экранах и в печати, не нашел в себе мужества или здравомыслия прилюдно осудить новоявленого азербайджанского Авраама. И даже сам его бог Ильхам, выпускник МГИМО, «поборник культурологического прогресса, проводник нации к вершинам цивилизационного развития, честь и совесть Азербайджана» не подал даже виду, что подобное раболепие неприемлемо для президентской персоны.

Описанные нами случаи – есть не частность, вырванная из общей картины азербайджанской действительности, а квинтэссенция убожества азербайджанской власти и государства в целом. Угодничество как философия выживания безнадежно впиталось во все складки социально-политической жизни Азербайджана, во все сферы жизнедеятельности общества и даже в его кровь.

Как справедливо заметил, разводя руками один из самых рьяных подхалимов алиевского режима, депутат Сиявуш Новрузов: «подхалимство – явление генетическое и бороться с ним на законодательном уровне невозможно». Наверняка, Новрузов по собственному горькому опыту знает, что искоренить зло раболепия из собственного естества не представляеться возможным, разве что покончить с ним, утопившись.

Так за чем же дело сталось? Море рядом…