Гянджа. Тревожный звонок для алиевщины: Азербайджану грозит хаос и развал

Пока в Азербайджане, потирая руки, ожидали кровавой развязки в борьбе за власть армянских элит, как говорится на Востоке, «верблюд присел у собственных ворот». Нежданно и нагадано взбунтовалась Гянджа - колыбель тюркского национализма и радикального ислама в Азербайджане. Причем кровавый бунт этот, несмотря на уверения официального Баку в том, что он, якобы, уже локализован и подавлен, грозится вылиться в нечто более масштабное, с непредвиденными последствиями для всей страны.

Напомним, что все началось с имевшего место 3-го июля покушения на главу исполнительной власти Гянджи. Некто Юнис Сафаров произвел два выстрела в мэра города Эльмара Велиева и ранил его. Кстати, стоит заметить, что почти синхронно с этим событием на Мингечаурской ТЭЦ произошла серьезная авария, в результате которой практически весь Азербайджан, включая столицу Баку, был обесточен. Были ли два этих случая взаимосвязаны – азербайджанские власти не комментируют, однако факт в том, что лишенное электронной информации и телефонной связи население страны было атаковано разными рода слухами из Гянджи и Мингечаура и впало в панику.

Тем не менее, авария была устранена спустя сутки. Что же касается покушения на Велиева, то официальные источники сообщили, что Юнис Сафаров был обезврежен во время террористического акта и арестован. Вскоре он, якобы, дал показания о своей принадлежности к шиитскому радикальному движению, о своей боевой подготовке в лагере исламских боевиков в иранском городе Кум и об организации радикально-исламской ячейки в Гяндже. Сафаров, будто бы, признался, что готовил несколько аналогичных покушений и на других глав исполнительной власти в Азербайджане с целью посеять хаос в стране, вызвать панику и на этой волне открыть дорогу во власть исламистским силам.

Далее Генпрокуратура, МВД и СГБ Азербайджана в совместном заявлении уведомили общество, что по данному делу арестованы пособники Сафарова численностью в 11 человек. Согласно докладам силовиков, выходило, что исламистская ячейка выявлена и обезврежена, а ситуация в Гяндже полностью контролируется властями.

Однако вечером 10 июля произошедшие в городе события засвидетельствовали об обратном. Согласно опять же официальным источникам, около 20 часов вечера толпа «сторонников радикального исламского течения» в количестве 150-200 человек учинила беспорядки в центре Гянджи. Вооруженные колюще-режущими предметами молодые люди, якобы, набросились на стражей порядка с возгласами «Аллаху Акбар» и «Пришло время убивать полицейских». В результате столкновений были убиты замначальника ГУП Гянджи полковник полиции Ильгар Балакишиев и замначальника Низаминского РУП полковник-лейтенант полиции Самед Аббасов. В официальных уведомлениях в качестве жертв фигурируют только эти два высокопоставленных офицера, однако из неофициальных азербайджанских источников стало известно, что на момент вечера 10 июля жертв столкновений с обеих сторон было намного больше – как минимум 15 человек.

Уже на данной стадии очевидно, что по своему накалу и количеству жертв гянджинский бунт превзошел беспорядки в марте 2012 г. в Губе и в январе 2013-го в Исмаиллы. Косвенно это подтверждается стремлением алиевского режима всячески скрыть истинные масштабы случившегося и вогнать расследование в выгодное для себя русло.

Так, сразу после ареста Юниса Сафарова правоохранительные структуры Азербайджана поспешно заявили, что в деле покушения на градоначальника выявлен исламский след. Обычно не проявляющие расторопность и словоохотливость азербайджанские следственные органы на сей раз предпочли быстро «выявить» организаторов преступления и мотивы их действий, что не может не натолкнуть на некоторые размышления. Забегая вперед, нужно заметить, что в совместном заявлении прокуратуры, МВД и СГБ уже по поводу событий 10 июля была заметна попытка возложить ответственность за беспорядки помимо исламистов еще и на криминальные элементы.

Ведь не случайно к официальной сводке для прессы была приложена информация о сбежавших с места беспорядков неких Беюккишиеве Рашаде и Гасымова Фаррухе, имеющих судимости в прошлом за серьезные преступления. Возникает вопрос: почему из задержанных 40 участников беспорядков и около 150 сбежавших общественности было представлено криминальное прошлое именно двух личностей? Не значит ли это, что все остальные не имели ни криминального прошлого, ни связей с исламистскими ячейками, как это хочет представить азербайджанская власть?

Все эти детали недвусмысленно указывают на то обстоятельство, что алиевский режим лезет из кожи вон, дабы исключить из мотивации гянджинского бунта социально-политическую составляющую.

Якобы, в благополучной и цветущей Гяндже нет и не может быть предпосылок к широкому народному негодованию в отношении к местным органам самоуправления, а тем более, к центральной азербайджанской власти. Дескать, атмосферу портят только проиранские религиозные радикалы, использующие в своих злостных целях криминальный сегмент.

Между тем, в гянджинских беспорядках явно заметна социально-политическая подоплека. Другое дело, что исламистам или каким-нибудь иным элементам достаточно было в своих целях поднести спичку к бочке с порохом народного недовольства. Гянджа – второй по занимаемой территории и численности населения город Азербайджана после Баку - всегда славился националистическими настроениями, относительно крепким по меркам Азербайджана религиозным традиционализмом и, конечно же, богатой криминальной подноготной. Кроме всего, гянджинский люд всегда с недоверием и пренебрежением относился к бакинцам, по-простолюдски усматривая в тяготах местной жизни и фактор наплевательства «зажравшихся» бакинцев на проблемы периферии. А проблем в этом городе, как во всей его округе, действительно, очень и очень много. Азербайджанские нефтегазовые миллиарды в основном разворовываются, вывозятся в оффшоры или оседают в Баку. Регионы же, в частности Гянджа, довольствуются крохами с бакинского стола. Условия жизни в некогда действительного богатом и благополучном городе, в советские годы именуемом Кировабадом, ныне для подавляющего большинства его жителей являются плачевными. Безработица и уровень коррупции зашкаливают. Город и весь регион, в целом, плетутся в хвосте азербайджанской экономики, выживая, в основном, за счет дотаций центра и производства сельхозпродукции.

Постоянные обещания президента Алиева превратить Гянджу в индустриального монстра так и повисли в воздухе. Пара-тройка заводов, и то работающих не на полную мощность, не решили проблем занятости населения и ощутимых поступлений в региональный бюджет.

На этом фоне недовольство населения и его ненависть к режиму выглядят вполне естественно. Пустословие и бездеятельность Алиева в купе с беспределом, учиняемым градоначальником Эльмаром Велиевым, являются достаточным поводом для бунтов подобного рода. В таких условиях исламистам и возможно стоящим за их спиною спецслужбам иностранных держав, как говорится, грех не воспользоваться ситуацией, что наверняка и случилось. Другой вопрос - конкретно кому это выгодно и с какими целями реализуется?
Эксперты в Азербайджане и за его пределами уже много лет предупреждали Баку и предсказывали, что монополизация режимом политического пространства и маргинализация светской оппозиции чреваты использованием социального недовольства различными несистемными силами, в том числе исламистскими.

После Губы и Исмаиллы случившееся в Гяндже – это третий и самый тревожный звонок для алиевской власти. Если алиевщина вместо очковтирательства, самокрасования, злорадства и сумасбродных ожиданий гражданской войны в Армении спешно не займется очисткой своих авгиевых конюшен, то, думается, хаос и развал, собственно, Азербайджанской Республики будет неминуем. В противоположность Армении латентная разобщенность Азербайджана по национальному, религиозному и кланово-племенному признакам грозит вылиться в реальную действительность, обернуться фрагментацией страны с большой кровью. И тогда склеить осколки «хрупкой хрустальной вазы», с коей сравнил Азербайджан горячо любимый в этой стране Максим Шевченко, более никак не представится возможным.