Последний романтик Арцаха. «Голос Армении»

20 февраля в Арцахе отметили День возрождения, официально считающийся датой начала Карабахского национально-освободительного движения. С этим не согласны жители Гадрута: они уверены, что Движение началось 12 февраля - с митинга в их городе. Хотя разницы особой нет: в любом случае именно февраль 88-го стал точкой отсчета новой эпохи в многовековой истории армянского народа.

За прошедшие с тех пор годы произошло немало исторических событий и засветилось множество политиков - крупных и не очень. Но выделяется среди них один, стоящий практически абсолютным особняком. Отнюдь не в силу особо заметного вклада и не потому, что жизнь его оборвалась очень рано. Просто слишком мало в длинном ряду армянских политиков тех, кого можно с полным на то основанием назвать символом Движения в том его кристально-чистом, не замутненном цинично-низменными страстями и ложью, глубинном смысле, каким оно было в самом своем начале. Имя этого человека - Артур Мкртчян. Родился он именно в Гадруте, и тоже в феврале - 16-го. В нынешнем году ему исполнилось бы 60 лет, но вот уже почти 27 лет, как первого президента Арцаха нет в живых.

…Мне посчастливилось увидеть Артура холодным январем 1992-го, в парламенте только-только обретшей независимость Армении. После неожиданного для многих избрания на пост председателя Верховного совета НКР он приехал в Ереван для встречи с тогдашним лидером Армении. То ли от злости, что на этот пост не прошел ставленник АОД, то ли в силу природного высокомерия, но Левон Тер-Петросян не принимал его 4 (!!!) дня - и это в опаснейший для Арцаха период. Наконец соизволил. Выйдя из кабинета президента РА, Мкртчян сказал: "Я сюда больше не приеду".

Разница между двумя руководителями армянских государств тогда еще не бросалась в глаза - всего лишь 92-й год! И только спустя годы при воспоминании о той единственной встрече подумалось, что в ней, как в капле воды, отразилось не просто разительное отличие двух людей. Отразилась та пропасть, которая пролегла между чистотой и сакральностью Карабахского движения и тем, во что превратили высокую суть нашей борьбы быстренько заполонившие собой пока еще полупустую нишу циничные, расчетливые и невесть кому присягнувшие апатриды.

Невысокий молодой человек с копной густых волос и застенчивым взглядом из-под очков, облик которого так не вязался со словом "власть", но зато точно и беспощадно знаменовал собой время истинных патриотов, время романтиков, плодами борьбы которых пользуются негодяи, время интеллигентов, вышедших из стен научных кабинетов к реалиям национальной жизни, героев, защитивших и освободивших армянскую землю и вернувших нам маленький, но драгоценный кусочек потерянной родины. Таким запомнился Артур Мкртчян - и именно таким он и был. Нет никакой проблемы канонизации, хотя ранняя смерть в апреле того же года наложила свою светлую и грустную печать на образ, навсегда вошедший в историю Движения и Армении. Есть очень большая проблема отделения зерен от плевел, остававшаяся актуальной все эти 30 с лишним лет и, пожалуй, еще более обнажившаяся и обострившаяся в сегодняшней Армении и сегодняшнем Арцахе. Это стало очевидно еще летом прошлого года, после смерти Игоря Мурадяна - одного из очень немногих, которых можно поставить рядом с Артуром Мкртчяном.

…В СЕТИ встретила такие строчки: "Артур Мкртчян - первый руководитель Арцаха, посмевший бросить вызов силам, принявшим решение устроить "геополитическую катастрофу". Именно под его руководством в Арцахе было принято политическое решение идти на войну. Артур из ряда тех армянских государственных деятелей, которые занимались политикой и войной, а не шакальими проблемами сохранения власти". Вот оно - четкое обозначение этой пропасти: "шакальи страсти" тер-петросянов и - беспощадная политика и еще более беспощадная борьба истинно государственных деятелей. Не потому ли мы оказались в нынешней ситуации, что все эти годы шакалы берут верх на теми, кто занимается реальной борьбой, - за Родину, за государство, за нацию?
Артуру Мкртчяну было всего 32, когда он был избран первым председателем Верховного совета Нагорно-Карабахской Республики. И всего 33, когда выстрел в висок положил конец его жизни. Артур Мкртчян руководил вторым армянским государством всего 98 дней, но его личность, жизненный путь и судьба оказались абсолютно органично вплетенными в новейшую историю и память армянского народа. А трагичность судьбы стала символом трагичности одного из сложнейших периодов в истории Движения: зимы  91-92
О его недолгой жизни и оставшейся загадкой смерти написано немало, хотя, возможно, еще недостаточно. Пересуды сразу после гибели быстро померкли на фоне осознания главного: Артур Мкртчян наиболее глубинно символизировал поколение и национально-освободительную борьбу конца 80-х - начала 90-х. И как же символично, что в 88-м, когда все начиналось, он был директором Краеведческого музея в родном Гадруте! Именно при нем азербайджанский музей стал армянским, впервые был создан архив и проводились исследования исторических памятников.

Мкртчян влился в Движение не раздумывая, подписав в числе 9 человек первое письмо Горбачеву. По советским временам это был весьма смелый шаг для занимавшего номенклатурную должность молодого человека. Но для него самого это стало осознанным поступком, выбором, шагом к осмыслению собственной личности и собственной роли в начинающихся революционных процессах. Пройденный им путь - от первого митинга в Гадруте 13 февраля 1988 г. до избрания фактически президентом - был стремительным, неожиданным и оттого ошеломляющим. Вместе с тем приход к власти молодого и неопытного политика логично и закономерно укладывался в армянские реалии того времени, а посему был глубоко знаменателен. Во главе юной, но уже воюющей со смертельно опасным врагом республики встал молодой национал-радикал, олицетворявший дух Движения в его самых лучших, высоких и светлых идеалах. Избрание представителя АРФ "Дашнакцутюн" Артура Мкртчяна фактически первым президентом второй армянской республики ознаменовало собой конец номенклатурной политики Степанакерта и начало формирования первых партизанских отрядов в оккупированных Азербайджаном районах Арцаха. Главным императивом времени была вооруженная самооборона, все остальное вело к неминуемой потере армянского края.

НЕОПЫТНОСТЬ и неискушенность в большой политике, в самое пекло которой он был брошен судьбой, сполна искупались природным умом, абсолютной порядочностью и верностью целям и идеям Движения. В наше циничное время эти слова и понятия кажутся анахронизмом, но тогда, в начале 90-х, это было все еще естественно в людях, истинным лидером которых и стал Артур Мкртчян. Стал - и остался, как уже очевидно с высоты почти 30 лет, чуть ли не единственным реалистом-романтиком, пришедшим во власть и не испорченным ею. И дело тут не в предельной краткости срока его правления - дело в корнях, в сути, в человеческой породе, сегодня уже напрочь ушедшей - изгнанной? - из политики и власти. Именно поэтому смело можно сказать, что избрание Артура лидером Арцаха в то сложное время символизировало глубинный смысл национальной идеи, ее чистоту и простоту, что сродни святости. Это был тот редкий случай в политике, когда за избранным руководителем стояла не политическая сила, а народ, который верил ему. Увы, таких лидеров у нас с тех пор не было - еще и в этом уникальность Артура Мкртчяна.

Здесь не место подробно анализировать политические перипетии начала 90-х. Приведу слова Аркадия Тер-Тадевосяна - Командоса: "На начальном этапе создания НКР ее руководство не только не пользовалось уважением бывшего руководства Армении, но часто очевидным образом игнорировалось Ереваном. Думаю, эта политика, пусть и косвенно, стала одной из причин самоубийства первого председателя ВС НКР".

В результате внутренней борьбы между АОД и АРФД Артур оказался в сложнейшей ситуации. Противоречия с главными политическими силами, стремившимися диктовать и контролировать процессы в НКР, и в первую очередь - со стремительно криминализирующимся режимом АОД и лично с Тер-Петросяном обретали уже необратимый характер. Именно благодаря Артуру Мкртчяну мужественно сопротивлявшийся в развязанной Азербайджаном войне Арцах понял необходимость оставаться в стороне от нечистоплотных разборок в Армении. Он решился на это - и заставил власти Армении считаться с собой. Надо было быть действительно отважным человеком и зрелым политиком, чтобы противостоять официальному Еревану, будучи практически в полной зависимости от поддержки и помощи Армении.

МКРТЧЯН пытался войти в непосредственный диалог с миром, минуя власти РА, и действительно многое успел сделать в этом направлении. Но... катастрофически не хватало времени: ему было отпущено всего 3 месяца и 8 дней. Удалось лишь заложить основы, главной из которых стал принцип невмешательства во внутренние дела Армении, дабы не дать использовать карабахский фактор в нечистоплотных политических играх. Удержать такую позицию удавалось еще несколько лет после этого, пока криминализация власти не захлестнула Армению, а вместе с ней и Карабах.

А тогда, в начале 90-х, народ решал свои исторические задачи, а аодовская власть приступала к решению своих, не имеющих ничего общего с интересами армянского народа и государства. Было ясно, что лидер Арцаха, никак не устраивавший власти Армении, долго не протянул бы: он должен был либо пойти на компромисс с самим собой, либо подать в отставку. Артур, по всей вероятности, предпочел вечную "отставку": развязка наступила 14 апреля 1992 года. Окружавшие Мкртчяна люди рассказывали о его тяжелом душевном состоянии, похожем на психологическую загнанность. Следствие склонялось в пользу версии о несчастном случае. Истинная причина так и не была названа. Но многие до сих пор убеждены, что это было политическое убийство – даже если на курок нажал не киллер.

К сожалению, 60-летие Артура Мкртчяна отметили только в Арцахе. Даже члены "Дашнакцутюн" не сочли нужным отметить эту дату, что уж говорить о представителях новых властей РА. Он так и остался истинно народным лидером, далеким от стандартов власти. Пронзительно больно осознавать, что сегодня Армении, Арцаху, да и всему миру, остро не хватает таких людей и политиков, каким был первый президент свободного Арцаха. Людей, чья жизнь проносится настолько стремительно, что кажется, она была лишь дорогой наверх - к Родине, к Богу, к Истине. Той истине, за которой мы пустились в погоню в феврале 88-го, поймали ее на короткий период времени, обрели Свободу и завоевали Победу, но потом потеряли. Либо отдали тем шакалам, которые все это время, притаившись, ждали своего часа…

И, возможно, разгадка причины этой потери в недавнем прошлом, которая может стать ключом к безопасному и действительно светлому будущему, лежит именно в дилемме: сумеем ли мы вернуться к тому чистому и святому началу? Сможем ли вновь обрести тот немеркнущий свет Вифлеемской звезды, что так ярко горел в Артуре Мкртчяне и теперь - хочется верить - струится с неба на родную землю, которой он отдал все 33 (возраст Христа) своих коротких года?