Апшеронская Чунга-Чанга. Способны ли в Баку осознать лицемерие и фальшь Алиева об азербайджанской действительности?

21 ноября Ильхам Алиев выступил с пространной речью на торжествах по случаю 70-летия города Сумгаит. Вернее, выступление это следует назвать пространным трепом, поскольку помешанная на цинизме гнусная ложь изливалась из уст президента, как из рога изобилия.

Прежде всего, речь идет об алиевской трактовке сумгаитской массовой резни, которую он назвал «устроенной армянами провокацией». В ход опять же пошла дешевая уловка с упоминанием имени Эдуарда Григоряна, который, якобы, был уличен в убийстве десяти своих соплеменников. Вранье это не было бы столь омерзительным (мы уже привыкли это слушать в различных вариациях с подачи азагитпропагандистской разношерстной братии), кабы на сей раз об этом не заговорил президент страны, не постеснявшийся столь позорно опуститься перед совестью и Богом. Впрочем, удивляться нечему, поскольку в последнее время Алиев все чаще бьет собственные рекорды цинизма и лицемерия, в частности, лично взявшись осквернить память Нжде зловонным стукачеством. На сей же раз, войдя во вкус, президент персонально включился в пропагандистскую кампанию по обелению облика Сумгаита, этой геноцидальной Гоморры, на улицах которой три десятка лет назад его славный народ, давно истосковавшийся по любимому занятию и распоясанный от сознания безнаказанности, устроил варварскую оргию с грабежом, изнасилованиями, убийствами и поеданием человеческой плоти.

Однако, оставим эту тему для отдельной цельной публикации и рассмотрим здесь другой аспект алиевской речи, преимущественно касающийся внутриполитической повестки Азербайджана. Наряду с трактовкой сумгаитских событий Алиев в своем выступлении, естественно, залился панегириками в адрес своего приснопамятного батюшки и, конечно же, себя любимого, ссылаясь на мощь и благополучие Азербайджана, достигнутые триединством «отца, сына и святаго углеводорода». И вот, как бы в противоположность этой идиллической картине ныне царящего в стране политико-экономического порядка он напомнил аудитории о хаосе и шатаниях, имевших место в Азербайджане во времена правления радикал-националистов из числа партий «Народный фронт» и «Мусават».
Оно и понятно: за последние несколько месяцев именно эти партии серьезно активизировались и раз за разом стремятся вывести на уличную борьбу против алиевщины все больше своих сторонников в народе. Президенту мерещится страшный призрак революции, витающий над Апшероном как воздушный змей, нить которого разматывается с катушки где-то в Европе или, того хуже, в США. Алиев и сам серьезно активизировался за последние месяцы: рубит с плеча старческие министерские и иные плешивые чиновничьи головы (не в прямом смысле, конечно, а отправляет на пенсию засидевшихся в кабинетах должностных лиц), кругом назначает на посты «прогрессивную» молодежь, заливается о реформах и на чем свет стоит поносит «доалиевскую шушеру», по его словам, низвергнувшую страну в бардак. Этот последний пункт алиевской активизации прямо показывает, кого больше всего боится президент.

Ведь народофронтовцы и мусаватисты, ныне перекрасившись в либеральные тона, создают с благословения известных западных центров нечто подобное союза для подтачивания основ, а возможно и низвержения действующего режима. И что более всего бесит Алиева, так это то, что общество выказывает неподдельный интерес к фигурам из прошлого, потому что предельно устало от настоящего: закоснелого, заболоченного и обреченного остаться вечным, если не выразить действенный протест.

Именно поэтому Алиев в своей сумгаитской речи опять принялся откровенно хаить народофронтовцев и настоятельно рекомендовал азербайджанскому народу хорошенько вспомнить «годы смут и позора». Более того, он снизошел до персонификации преступлений народофронтовской хунты и обрисовал образы самых одиозных деятелей тех времен, которые и ныне пытаются оседлать народную протестную волну. Такая тактика, по задумке Алиева, позволяет более предметно соприкоснуться памяти общества с событиями прошлого, с деятелями прошлого, взбудоражить и заставить непроизвольно провести параллели с нынешним положением дел, с нынешними членами правящей команды и заставить сделать выбор в пользу последних.

Однако, насколько эффективно алиевское лукавство, если не сказать откровенная фальсификация с подтасовкой? Ведь даже мы, не живущие в Азербайджане (и слава Богу) и неискушенные во всей уродливой подноготной ныне властвующего там режима, можем на паре общедоступных и достаточно поверхностных примеров вскрыть вранье азербайджанского президента. Он рассчитывает на параллели в умах забыдленного своего общества, так мы выложим несколько таких параллелей на бумагу, дабы показать, что лживость и лицемерие Алиева не есть только инструмент его политической борьбы с мировым армянством, а есть его природное естество, в первую очередь, проявляющееся в оболванивании своего собственного народа.

И прежде чем провести эти самые параллели, нам следует здесь заведомо признаться, что мы вовсе не собираемся выступить адвокатами народофронтовской и мусаватистской швали, попившей много крови мирного армянского населения, а лишь стремимся показать, что, применительно к азербайджанской партийно-политической борьбе, хрен, как говорится, редьки не слаще.

Итак, в своей сумгаитской речи президент Алиев, как известно первым числом поглумился над премьер-министром народофронтовцев Панахом Гусейновым, намекнув, что тот в свое время торговал арбузами в Баку, а став главой кабинета министров, заделался отъявленным коррупционером, первым введшим в чиновничью лексику слово «откат».

С Артуром Расизаде, возглавлявшим много лет кабмин при президентстве Ильхама Алиева, параллель проводить здесь не будем, тем более, что этот человек более походил на бутафорию в правительстве, ничего не решающую и никакого голоса не имеющую. А лучше всего, Панаха Гусейнова мы сравним с самим Ильхамом Алиевым, имеющим честь возглавлять азербайджанский кабмин с августа 2013-го по ноябрь того же года. Параллель в двух штрихах. Если Гусейнов торговал сабирабадскими арбузами, то именно в те же годы Алиев под прикрытием фирмы «Ориент» вел челночную торговлю между Стамбулом и Москвой. Чем именно торговала эта фирма (нефтью, гашишом или чесноком), доподлинно неизвестно, как и неизвестно, сколько заработанных денег спустил Ильхам Алирзаевич в турецких казино в период с 1991-го по 94 год (пик карабахской войны). А о том, что он был заядлым игроманом, в Азербайджане не знают разве что степные суслики.

Что же касается коррупции и введенного в обиход слова «откат», то, напомним, что назначение Ильхама Алиева на должность премьера, затем проведенный липовый референдум ради передачи от спикера меджлиса премьеру права исполнения обязанности президента в форс-мажорной ситуации, а также возня с уже остывшим телом Гейдара Алиева и подделка его подписи под политическим завещанием: именно все это явилось самой большой многоходовой коррупционной сделкой в истории Азербайджана и самым что ни есть чудовищным откатом. Так что, Гусейнов в сравнении с Алиевым - просто добрый ангел.

Далее Ильхам Алиев упомянул министра внутренних дел во времена народофронтовцев Искандера Гамидова, при котором, со слов президента, в самой структуре и по всей республике процветали коррупция и рэкет. А сам министр не гнушался рукоприкладства и даже однажды избил журналиста.

Ну что ж, алиевские обвинения действительно впечатляют. Однако, давайте сравним с Гамидовым другого министра, самого одиозного силовика в команде Ильхама Алиева, назначенного им на должность главы нацбезопасности в 2004-ом, то есть сразу же после своего избрания президентом. Мама Эля, как называли за глаза Махмудова, наладил в Азербайджане такую системную побираловку с бизнеса и чиновников, от которой пришли бы в ужас опричники самого Роберта Мугабе. Генералы Эльдара Махмудова обложили налогом крупнейших бизнесменов страны, не имеющих прямого выхода на Алиева или не бывших с ним в доле, и даже не гнушались рэкетирством среднего и мелкого бизнеса. По подсчетам азербайджанских независимых источников, Мама Эля тем самым сколотил состояние не мене чем в 5 миллиардов долларов, не считая доли, полученной от сделок своего свата. Последний же, бывший глава Межбанка Азербайджана Джахангир Гаджиев был осужден за хищение у государства, растраты и незаконные ссуды государственных средств на общую сумму в 15 миллиардов долларов. Кстати, по данным расследователей ОССRP, почти половина хранящихся в Межбанке денег была связана с непрозрачными офшорными компаниями, связанными с семьей самого Ильхама Алиева.
Но вернемся с Махмудову. Последний к рукоприкладству лично не прибегал, считая это ниже собственного достоинства, но стараниями его подручных в подвалах МНБ была сломана не одна челюсть с ребрами, и не один бизнесмен, либо простой обывала сгнил в тюрьме.

Неизвестно, сколько бы еще продолжались геройства Махмудова, если бы Ильхам Алиев не получил достоверные данные, что, будучи завербованным двумя иностранными разведками, Мама Эля задумал переворот и метит в президентское кресло. Только после этого Махмудов был снят с должности, а его вороватый сват отправлен в тюрьму.

Думается, в сравнении с Эльдаром Махмудовым то, что проделывал Искандер Гамидов – это собирание цветочков на поляне.
Затем Ильхам Алиев в своем сумгаитском спиче вспомнил и о министре обороны периода НФА – Мусават Рагиме Газиеве. Персонаж, действительно, весьма занятный. Он помнится армянской стороне с неизменной папахой на голове и невиданным чванливым ура-патриотическим горлопанством, за которым скрывалось одно лишь естество мародера и дезертира. Кстати, именно на эти его качества и напирал Алиев, обрисовывая портрет экс-министра. Он, дескать, сдал армянам Шуши и многие другие населенные пункты. А после падения этого города так и не пустил себе пулю в лоб, хотя прилюдно клялся, что застрелится.

Что касается Шуши, то будь тогда министром не Газиев, а любая иная особа из азербайджанских вояк, то город все равно был бы взят армянами столь же молниеносно и успешно. Но не суть. А лучше сравним Газиева с алиевским назначенцем, вернее сразу с двумя, которые долгие годы руководили МО при власти отца и сына. Первый из них -Сафар Абиев, назначенный Гейдаром Алирзаевичем на пост министра буквально сразу же после своего прихода к власти в Баку.

И чем же обернулся сей «удачный выбор» для Азербайджана? Если, выражаясь фигурально, Газиев «сдал» Шуши и поэтому проклинаем ныне действующим президентом, то Сафар Абиев все остальное «сдал» армянам скопом: и Кельбаджар, и Агдам, и Физули, и Джебраил, и Зангелан, и Кубатлы. Осталось было ему сдать уже и Евлах с Гянджой, да жаль кремлевские «заступники армян» не пустили. Но даже после всех этих «сдач» алиевский кадр Абиев не был смещен с должности в качестве наказания, а благополучно остался восседать в том же самом кресле. И пускать себе пулю в лоб, как честолюбивый офицер, он вовсе не собирался. А решился он помимо министра заделаться еще и сказочным богатеем, то бишь владельцем заводов, газет, пароходов. И заделался, да так удачно, что к двухтысячным уже обладал десятками гостиниц и ресторанов в Баку и пригородах, владел сотнями гектаров земляных угодий и яблоневых садов. Самой излюбленной формой заработка Сафара Абиева считалось выколачивание громадных средств с населения во время армейских призывов. Поговаривали, что на этой ниве у него были даже склоки с неизменным начальником Генштаба Наджмеддином Садыковым, доходившие порой до петушиных боев. Ведь Садыков тоже был не прочь прибрать к рукам такую серьезную статью дохода, как записывание в инвалиды, сироты, психически больные, умственно отсталые и иные подобные сегменты населения тысяч потенциальных аскеров с набитыми карманами.

Но, как говорил герцог де Сен-Симон, «ничто не вечно под луной», и даже не вечен был Абиев в статусе министра. В один прекрасный день он был отправлен доедать награбленное непосильным трудом в качестве пенсионера. На его место президентом Алиевым был назначен другой храбрый генерал и гроза армян, Закир Гасанов. Этот в отличии от предшественников, Шуши с остальными районами не сдавал, но если будет продолжать в том же духе и настроении, то непременно героически «сдаст» еще больше территорий. С приходом Гасанова в МО наконец-таки была решена проблема снабжения аскеров консервированной долмой и зафиксировано резкое снижение преступлений в армии по причине неуставных отношений. Но не потому что они перестали иметь место быть, а потому что Гасанов просто добился закона о дозировании информации относительно армейской жизни. Гасанову удалось также сократить количество потерь от пуль вражеской стороны. Пули, конечно же по-прежнему достигали своих целей, но МО об этом никак не упоминало, а большинство аскеровских трупов направлялось в отчие дома с предписанием хоронить тайком и ни на словах, ни в соцсетях о случившемся не распространяться. Вообще, в отношении утаивания трупов у Гасанова прорезались особые таланты уже в апреле 2016-го, когда в Азербайджане не было ни единого села, ни одной городской улицы, куда бы не поступила весть о смерти какого-нибудь местного парнишки-солдата, но Гасанов упрямо продолжал талдычить в эфире о всего-то восьмидесяти с лишком апрельских «шехидах».

О Закире Гасанове с Сафаром Абиевым можно написать целый многотомный роман, но и этого достаточно, чтобы пролить свет на весьма неудачный наезд Алиева на Рагима Газиева. Совершенно очевидно, что последний мог, но хотя бы не успел наломать дров, соразмерных геройствам алиевских министров.

Еще президент Алиев в сумгаитском выступлении поглумился над бывшим в начале девяностых генеральным прокурором Азербайджана Ихтияром Шириновым. Ему Алиев поставил в вину позорный акт подписания в Гяндже санкции на арест действующего президента Абулфаза Эльчибея. Имелся ввиду случай, когда отправившийся во вспыхнувшую бунтом Гянджу Ширинов попал в руки мятежных отрядов Сурета Гусейнова и под наставленными дулами автоматов подписал вышеназванную бумагу. Да, поступок может быть не самый героический. Но гарантирует ли сам Ильхам Алиев, что восседающий еще со времен его приснопамятного папы (с 2000-го года) в кресле генпрокурора Закир Гаралов не подпишет санкции на арест президента, попадись он в руки, скажем, к сомалийским пиратам или движению Аш-Шабаб? Да он наверняка и санкцию подпишет, и выдаст все тайны алиевской семьи с потрохами, вплоть до рецепта знаменитых кутебов Мехрибан Алиевой. Ведь азербайджанские прокуроры не роботы, а люди, в экзистенциальной ситуации могущие проявить слабину. И кто сказал, что нынешний генпрокурор Гаралов не в экзистенциальной ситуации и не в самом настоящем плену у самой алиевщины вот уже 19 лет? Что подсовывают, то и подписывает. Вот потребовали от него из президентской администрации подписать санкцию на арест старушек, инвалидов и сирот, устроивших где-нибудь пикет по поводу попрания своих прав, он и подписывает, клеймит последних как армянских шпионов и пятую колонну. Или потребовали выдать санкцию на задержание армейских офицеров, а потом забить их до смерти при допросах, так он и подписывает, и забивает до смерти. Или требуют уволить и посадить молодого зардобского следователя прокуратуры за критику коррупционных нравов в государстве, он и увольняет, и дело липовое на следователя заводит. Еще бы, ослушаться! Так с него вообще кожу сдерут и обтянут ею кресло следующего генпрокурора, чтобы тому неповадно было.

Поэтому Закир Гаралов тихо сидит в своем генпрокурорском плену и не дергается. И все время врет, потупив от стеснения грустные глазки. Врет, что вскоре уже доказательная база по делу Мамы Эли будет готова. Врет, что прокуратура обязательно раскроет виновников в смерти забитых армейских офицеров (то есть раскроет себя). Врет, что инвалиды устроили бунт, находясь в сговоре с иностранной разведкой. Врет, что правоохранительные органы Азербайджана приглашения от карабахской стороны на участие в процессе кельбаджарских диверсантов не получали. Врет, что угнанный в плен пастушок Манвел Сарибекян, на теле которого ни единой косточки или органа не осталось целым, повесился в камере бакинской тюрьмы.

Впрочем, это уже «вражеская» тема, на которую сумгаитской аудитории Ильхама Алиева, вне зависимости от политического окраса и степени недовольств властью, глубоко наплевать. Это понятно, учитывая шкалу ненависти к армянам. Но вот способны ли в Азербайджане осознать лицемерие и фальшь Алиева там, что касается сугубо азербайджанской действительности, или воспримут все высказанное им за истину?

А ведь Алиев называл в своей сумгаитской речи много еще персонажей из прошлого (нет более смысла и далее сравнивать), креатура которых в нынешней власти если не хуже, то  и не уступает прежним по интеллектуальному уровню и моральному облику. В чем же тогда разница между режимом народофронтовцев-мусаватистов и нынешней властвующей элитой? Наверное, единственно, в нефти, позволившей нынешней власти кое-как устаканить ситуацию в стране, купить лояльность определенной прослойки общества, самой перерядиться в гламурный глянец, выгодно разнящийся от бомжевато-варварского вида прежних. В остальном же одинаковая гниль и моральный отстой.

И, прекрасно ведая о том, президент Алиев подвигает оболваненное свое народонаселение бросать камни в прошлое, а нынешнему петь овсанны, вернее даже не гимны, а легкомысленную песенку об острове счастливой жизни с бананами, кокосами и красочными попугаями посреди бурно-опасного океана. Чего еще, дескать, вам, безмозглым, надо?

Вот такая вот апшеронская чунга-чанга…