Азербайджан – большая бензоколонка

1 мая, принимая у себя в администрации новоназначенного генпрокурора Азербайджана Кямрана Алиева, президент Ильхам Алиев озвучил фразу, которую можно назвать эпохальной для Страны Огней. О том, что нефть начинает терять свою геополитическую и экономическую значимость, вот уже около десятилетия твердили мировые аналитические центры и лидеры государств, но азербайджанский президент, по сути, впервые признался своему народу, что пришло время затягивать пояса потуже, поскольку халявным доходам от углеводородных ископаемых пришел конец. До этого его излюбленными темами в обращениях к народу были ссылки на то, что страна еще целых сто лет будет добывать нефть и что в азербайджанской части Каспия есть еще много неизведанных залежей, которые республика собирается освоить. Затем, после кризиса 2016-17 гг. Алиев пару раз признался, что Азербайджану рано или поздно придется столкнуться с реалиями постнефтяной эпохи, но вместе с тем выражал надежду, что это время пока еще «за горами» и поэтому республика успеет посредством реформ диверсифицировать свою экономику. И вот ныне Алиев с прискорбием констатирует: «…постнефтяной период уже наступил, потому что кризис на рынках нефти оказал очень негативное влияние на доходы практически всех богатых нефтью стран».

В признании азербайджанского президента особо надо подчеркнуть последнюю фразу, посредством которой он лукаво хочет выгородить себя от катастрофы, которая грозит Азербайджану из-за безалаберного и бездарного управления экономикой. Алиев хочет донести до народа мысль, что, якобы, в схожей ситуации оказались все нефтедобывающие страны.

Но едва ли можно представить, что, к примеру, Норвегия может очнуться у пустого нефтяного корыта с голодным желудком. Эта скандинавская страна очень быстро сориентировалась в годы нефтяного бума и ввела государственную стратегию по максимальной автономизации экономики и госдоходов от нефтяных прибылей. Нефтяные доходы там послужили стартовым капиталом для развития промышленных и иных секторов экономики, а впоследствии практически целиком были перенаправлены в особый фонд. Государственный резервный накопительный фонд королевства Норвегии, называемый еще социальным фондом, был создан в 1990г., то есть – всего лишь за несколько лет до основания азербайджанского аналога. За 30 лет, благодаря рациональному размещению фондовых капиталов и отсутствию коррупционной составляющей, норвежский нефтяной фонд накопил активов на сумму более триллиона американских долларов. Управляющие фонда расширили спектр активов за счет участия в самых успешных проектах мировой экономики. Так, этот фонд является дольщиком и обладателем акций более 9000 передовых мировых компаний, в числе которых Microsoft, Apple, Amazon, Nestle и другие. Причем, при разработке политики вкладов фонда было принято решение минимизировать участие капиталов фонда в нефтяных проектах, так как норвежцы прекрасно осознавали, что со временем транснациональные нефтяные компании будут обречены терпеть колоссальные убытки, когда настанет время неизбежного обвала цен на углеводороды. Схожим с Норвегией путем,  хотя и не столь эффективно, пошли в свое время и Объединённые Арабские Эмираты. И можно с уверенностью сказать, что из всех арабских нефтедобывающих стран Эмираты меньше других ощутят на себе удар постнефтяных реалий.

Но, естественно, Алиев об этих примерах молчит в тряпку, дабы вселить убеждение в головы своим подданным, что во всем мире существует только одна единственная модель пользования углеводородными благами: нефть добывают, продают и сразу проедают полученный доход. Между тем, за 25 лет алиевский режим так и не смог избавиться от нефтяной зависимости, и львиная доля бюджетных доходов всегда составлялась из нефтяной выручки. Созданный за эти годы резервный нефтяной фонд Азербайджана с задекларированной весной 2020 г. суммой в 51 миллиардов долларов, весьма далек от капиталов, которые мог бы накопить Баку за четверть века углеводородного благоденствия. Деньги из фонда ежегодно в виде колоссальных трансфертов поступают в бюджет для покрытия доходов на социалку. Не нефтяная экономика Азербайджана до сих пор не в состоянии самостоятельно вытянуть страну на путь динамичного развития. К тому же, все операции с фондовыми активами держатся властью за семью замками, и едва ли в азербайджанском обществе существует внятное представление о том, кто и как управляет фондом. А это свидетельствует о заоблачных коррупционных рисках в операциях с аккумулируемыми фондовыми доходами. К тому же, несмотря на отсутствие прозрачности, есть данные о том, что активы фонда на данный момент крайне убыточны, поскольку львиная часть вложений фонда опять же связанна с углеводородным бизнесом (доли в международных нефтяных консорциумах, строительство нефтепроводов, газопроводов и т.д.).

То, что реальные накопления Азербайджана не позволяют долго удерживать давления мировой экономической рецессии, связанной с коронавирусом и обвалом нефтяных цен, заметно уже сейчас. Банковский сектор трещит по швам, курс маната «дышит на ладан под капельницей» валютных интервенций ЦБ, заметная часть промышленности, обслуживающей нефтянку, полностью просела, на горизонте маячат банкротства, безработица и социальные бунты. Все это отображается в импульсивных действиях самого президента Алиева, который опять бросился на охоту за своими же ставленниками – коррупционерами и практически ежедневно обещает народонаселению искоренить коррупцию и провести эффективные реформы.

Словом, панические настроения в Баку налицо.

Но возможно ли исправить в цейтноте то, что криво строилось четверть века?

В свое время известный талышский деятель Фахреддин Абосзода, который ныне томится в бакинских застенках, сравнил Азербайджан с большой бензоколонкой. Это сравнение не было банальным издевательством, а совершенно определенно предупреждало Баку о том, что когда-нибудь примитивной формуле «выкачивай – продавай – проедай» наступит конец. И вот тогда наконец-таки настоящий экзамен для власти Алиевых, которые долгие годы чванливо выдавали дармовые колоссальные нефтяные прибыли за заслугу экономического гения своей династии. И этот экзамен будет неизбежно провален, стоит лишь «нефтяной пандемии» потрепать здоровье мировой экономики этак годика два.