История не прощает головотяпства. Почему в Азербайджане не любят вспоминать 1994 год?

В Азербайджане опять наступил цикличный период обострения реваншистских конвульсий. Президент Алиев в очередной раз заговорил о подаренном армянам Иреване, который следует вернуть силой. Гасанов известил о полной готовности армии к «сокрушительному удару», а мамедьяровская контора напомнила о «праве Азербайджана» посредством оружия завладеть Карабахом, в случае, если армяне не капитулируют за переговорным столом. Вот так вот, все затараторили, перекрикивая друг друга, и вместе с обдуренной бизимдирем частью общества навострили уши и вылупили глаза в сторону Еревана со Степанакертом, в ожидании реакции на браваду. Вопреки ожиданиям, реакция последовала весьма жесткая и не без доли сарказма. Особенно от новоизбранного президента Арцаха, который заверил Алиева, что армянская сторона готова принять бой, и что для нее результаты очевидны: «то, что у вас было в 1994 году, будет и сегодня». В заключение Арутюнян настоятельно рекомендовал Баку никогда не говорить с армянами на языке силы.

Азербайджанские масс-медиа в очередной раз закатили истерику, сокрушаясь от мысли, что словесные угрозы желанных результатов не возымели и что бряцание оружием у арцахских границ под видом учений с наступательным сценарием пацифистских настроений в армянском обществе не вызвали. И опять же в Баку особенно были обозлены на Арутюняна, который предельно ясно дал понять, что приоритеты Степанакерта уже четко расставлены. Либо Баку терпеливо и мило ведет переговоры, либо при уповании на силу, неизбежно готовится к катастрофе. Примечательно, что, комментируя реакцию Арутюняна, азербайджанские СМИ и политэксперты в унисон опустили его фразу с упоминанием о 1994 годе, том самом, который окончательно увенчал военный разгром Азербайджана, но и в то же время дал возможность избежать политического краха и фрагментации республики. Уж очень не любят в Азербайджане вспоминать этот окаянный год и особенно шарахаются от ненавистных армянских ссылок на его памятные события. 

Однако историческая данность – шутка непреклонная. И как-либо выковырять из нее 1994-ый или замазать его или размыть никак не возможно. Тем более, если речь идет не о календаре, а о памяти в некоторых головах, имевших счастье остаться целыми после мясорубки «первой карабахской». И память эта порождает кучу вопросов, которые обыкновенно обходят стороной нестреляные головы.

Если кто приметил, в течение всех этих лет самым скупым на браваду и словесные угрозы в адрес армян из высшей иерархии азербайджанских военных деятелей оказался Наджимеддин Садыков. Оно и ежу доподлинно известно, что начальнику генштаба по специфике должности и статусу не положено слишком распыляться на подобного рода риторические упражнения, однако даже в рамках дозволенной меры Садыков держит язык за зубами и предпочитает отделаться шаблонными фразами, когда журналисты норовят клещами вытянуть из него реваншистские лозунги  и обещания. «Мы готовы выполнить приказ верховного главнокомандующего», «поставленные перед нами задачи будут выполнены», «мы каждый день оттачиваем боевое мастерство наших военных…».

Примерно такими осторожными предложениями конструирует Садыков свои заявления, в отличие от головотяпских спичей своих коллег по оборонному цеху и политических деятелей. Оно и понятно. Ведь когда Алиев, тогда еще в статусе престолонаследного дармоеда азартно катал шарики на стамбульских рулетках, Гасанов выбивал из комиссованных призывников рублики в алтайских военкоматах, Мамедьяров протирал штаны в кресле представителя Азербайджана в ООН, а бесподобный Бюльбюльоглы слезливым фальцетом тянул мугамы о «захваченной родине – Шуше», тогда-то Наджимеддин Садыков худо-бедно бился со злостными армянами в Карабахе, и вдоволь надышался едкого пороху. Кому, как ни ему, доподлинно известна вся подноготная этой ожесточенной бойни, жестокая проза войны и горечь понесенных поражений от противника, которого и тогда, на заре карабахской эпопеи, в Баку, мягко говоря, недооценили. Память Садыкова еще и хорошо освежена событиями апреля 2016-го, истинную цену которой он, как боевой генерал, конечно же, знает и адекватно анализирует (тайком) в отличие от горлопанов. Кстати говоря, именно Садыкова тогда хотели вышвырнуть с должности за фактический провал наступательной кампании, но вовремя спохватились, поскольку отставка начальника генштаба означала бы признание провала наступательной операции. А Алиеву позарез нужен был миф о победе, на подпитку которого в условиях «безрыбья» сгодились и занятный холм Лелетепе, вместе с выдуманным освобождением деревушки Джоджуг-Марджанлы.

Так что, залихватские речи  и горлопанство вряд ли могут лжевоодушевлением затмить сознание битых и обкатанных жестокой действительностью войны ветеранов. Они уж точно знают последствия переоценки собственных возможностей. А уж армянскую сторону, тем более ее карабахскую составляющую, эти угрозы, бесконечно растягиваемые как резина, и подавно никогда не смогут озадачить.

Очень не хочется повторяться, но стоит здесь вспомнить единожды приведенную нами года три назад историческую аналогию. Оптимистические доклады Гасанова уж очень напоминают бравую речь маршала Франции, военного министра Эдмона Лебефа, в которой тот убеждал Наполеона III, что французская армия готова к сокрушительному удару по Пруссии, в лагере которой начнется разлад. «Начиная с вооружения и кончая начищенной до блеска пуговкой на рейтузах солдата, Франция полностью готова к победной войне, мой император». Развязанная Парижем война, спустя всего лишь год, обернулась для Франции катастрофой. Многовековая гегемония Франции в Европе была безжалостно «порвана» пруссаками, как те рейтузы пехотинца, а император Наполеон, кстати, к тому времени страдающий помутнением сознания из-за приема опиоидов, даже угодил в плен и в последствии был низложен.

Так что, азербайджанскому наполеону вместе с его лебефом настоятельно рекомендуется изучить страницы истории и крепко задуматься над своим и подданных будущим. Не стоит разбрасываться подобными угрозами и уж, тем более, пробовать воплотить их в жизнь. История не прощает головотяпства.